ADD 73.51

Наследие Марии Юдиной
Том 2
Композиторы ХХ века -Кшенек, Стравинский, Барток, Хиндемит

Сочинения, вошедшие в этот диск, записаны Юдиной в годы, когда после тридцатилетия полной изоляции окно в мир начало приоткрываться. Для Марии Вениаминовны словно наступила вторая молодость. Она ведёт активную переписку с известными деятелями западного музыкального авангарда. П.П.Сувчинский, И.Ф.Стравинский, А.Жоливе, П.Булез, К.Штокгаузен, Л.Ноно и многие другие становятся её эпистолярными друзьями, присылают ей книги по серийной технике, партитуры, клавиры. Ослеплённая и увлечённая богатством открывшегося ей мира, она выносила на суд публики десятки новых сочинений Веберна, Онеггера, Кшенека, Хиндемита, Бартока, Мартину, Стравинского и Волконского. Интерпретации этих сочинений создавались Юдиной в годы высочайшего расцвета всех её духовных и творческих сил, Её исполнительство тех лет - это вдохновенный манифест новой исполнительской школы. В них нашли воплощение новые критерии красоты, новое акустическое понимание звука, его содержания, энергии, иное отношение к тембрам, новое значение ритмической полифонии, ритма с его формообразующей силой.

Соната Кшенека № 2, ор.59 (1928). В исполнении Юдиной поражает абсолютное владение материалом, свобода, импровизационность, непредсказуемость и - убедительность, способность к мгновенным переменам во внутреннем состоянии и в характере прикосновения к инструменту: вот - порыв, энергия, резкая угловатость вступления и главной темы 1 части, вот - нарочито грубоватый, размашистый "мазок" в марше 2 части, и тут же - глубокая мечтательность, неожиданный лирический поворот, всё смягчается, истаивает. В Финале, сыгранном предельно виртуозно, с потрясающе ясной артикуляцией, пленяют моменты тишины, какой-то классической, бетховенской гармоничности.

К Стравинскому отношение Юдиной было совершенно особенным. "Над всеми высится снежная вершина Стравинского",- восклицала она. Он представлялся ей неким символом исконно русского и в то же время всемирного гения, которого во что бы то ни стало следовало вернуть России. "Какое чудо - этот человек, - писала она. - "Серенаду" учу и безмерно наслаждаюсь."
Юдинские интерпретации Сонаты 1924 года и Серенады A Dur 1925 года захватывают с первых же звуков - так велика исходящая от них энергия, так притягательна неостановимость ритмического движения, непоколебимо устойчивого в Сонате (1 и 3 части) и какого-то стихийного, как бы произвольного, в Серенаде (вступление и заключение во 2 части и 3 часть)! Как естественно и остроумно звучат у Юдиной эти ассиметричные внезапные акценты, как прекрасны неожиданные, "зависающие" цезуры, тоже как бы несвоевременные!
Несомненными шедеврами являются обе медленные части: Adagietto в Сонате и Romanza в Серенаде - какая возвышенность, нежность, хрупкость и исповедальность!

К Бартоку Юдина обратилась впервые лишь в 1961 году. "Я им не занималась раньше, его - какое-то пророческое - лицо мне заслонял чуждый мне венгерский фольклор. Теперь я им буквально подавлена", - писала она П.П. Сувчинскому. Пьесы из цикла для детей "Микрокосмос" (1926-1939) под её руками приобретают масштаб необычайно серьёзных, глубоких и одухотворённых поэм. Её фантазию нисколько не сковывают микроскопические размеры пьесок. Везде поражает тонкая нюансировка мелодии, которую она творит из диссонансов (малые и большие секунды, септимы), интонационное богатство, красочность. Пьеса № 145 "Хроматическая инвенция" имеет у Бартока две версии, которые, согласно указанию автора, могут быть исполнены одновременно на двух роялях, как это и происходит в данной записи.

Особенно нежное отношение испытывала Юдина к Хиндемиту, с которым встречалась ещё в 1927 году и даже играла для него. Называла она его всегда ласково: "Хиндемитик". В её современный репертуар, складывавшийся в последнее десятилетие жизни, входило, помимо прочего, огромное количество его камерных сонат с различными инструментами, которые она безумно любила и играла с громадным энтузиазмом. Партнёрами её были, как правило, совсем молодые музыканты. Вот и мне, автору этих строк, тогда ещё студентке Института имени Гнесиных, выпало огромное счастье играть в ансамбле с Марией Вениаминовной Сонату для 2-х фортепиано, 1942 года. Играя с ней бок о бок, участвуя в создании интерпретации этой праздничной музыки, я, заражённая восторгом и любовью, на какие-то мгновения словно сливалась с Марией Вениаминовной в одно целое. И тогда обострялись слух и зрение, и передо мной открывались сияющие бездны её мудрой и высокой души, души гениального музыканта. Интерпретация этой Сонаты, необычайно светлая, конструктивно ясная, полна оптимизма и неиссякаемой молодости духа.

Марина Дроздова, ученица и друг М.Юдиной.

Время звучания 73.51

Фотографии Марии Вениаминовны Юдиной для всех дисков серии - из личного архтва Александра Кузнецова